Вошёл он в храм и стал молиться

Молитвой праведной своей,

Ему ли Господа стыдиться?

Ведь он законник, фарисей.

Слетали с уст слова такие:

«Благодарю Тебя я, Боже,

Что не такой я, как другие,

Не вор и не обидчик тоже.

И не такой, как этот мытарь,

Что подойти к Тебе не смеет,

Наверно много нагрешил он,

Раз пред Тобою так робеет.

Да из всего, что я имею,

Плачу исправно десятину,

Пощусь два раза я в неделю,

Твои законы не отрину!»

А в далеке молился мытарь

И в грудь себя он ударял.

Другой была его молитва,

Но Бог его молитве внял.

Тот мытарь, глаз поднять не смея,

Стоял тихонько в стороне,

Он молвил лишь благоговея:

«Будь милостив, Господь ко мне!»

Господь услышал фарисея

И мытаря услышал Он...

Но лишь один из них, в смиреньи,

А если даже и не так...

Мы не поклонимся другому богу!"-

Сказали юные сердца

Седрах, Мисах и Авденаго.

"А если даже и не так..."

Слова вот эти мне запали,

И я их долго берегла,

В глубинах сердца сохраняла.

Я вспоминала их тогда,

Когда волной разочарованья.

А если даже и не так!

Неужто захлестнет мое сознанье

Волна неверья и обид

Неужто Бог чужим мне станет?!

Не все бывает так, как мы хотим.

Но Бог нас любит и прощает.

А если даже и не так,

Как ты хотел,молился,плакал,

То все равно имеешь ты Отца,

Даяньями благими Он богатый.

А если даже и не так...

Как Авакум сказал когда-то:

Когда в пустыню превратится сад

И в легкий дым твое богатство.

Когда твои мечты завянут все,

То пусть останется одна мечта святая:

О Божьем Царстве,о любви,

О синем небе без конца и края.   

Когда вся жизнь на искосок

И слезы твоим хлебом стали,

Ты знай, с тобою все равно есть Бог.

Он допускает радости, печали.

Он боль послал-Он исцелит,

Он бедностью испытывает душу.

В скорбях твоих не будет Он чужим.

Он раны перевяжет,слезы все осушит.

...А если даже и не так

Мы не поклонимся другому богу!

Ведь мы познали Господа Христа

«…вера без дел мертва…»Иакова 2 гл.

«… вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал». Ев. Иоанна 6 гл.

Он должен в жертву Богу принести

Любимого, единственного сына.

Так повелел Господь. Три дня пути.

И пред очами – горная вершина.

Остановился старец Авраам

И с отроками у горы простился:

«Я Богу всесожжение воздам,

И мы к вам с сыном вместе возвратимся…»

Отец устал... Вершина высока.

И Исааку наверх шел в гору первым,

Он нёс дрова, а у отца в руках

Лежали острый нож, огонь и – вера.

Спросил у Авраама Исаак:

«У нас дрова есть, и огонь я вижу,

Но жертва где, отец мой, как же так?» -

«Господь усмотрит…» - он в ответ услышал.

Что думал Авраам, когда вдвоём

Для жертвенника собирали камни?

Когда он открывал сосуд с огнём?

Когда он сына связывал руками?

Когда на жертвеннике сын лежал,

Красивый, молодой, души отрада…

И Авраам смотрел, как он дышал,

Тот, кто был Богом дан ему в награду.

Что думал он - то знать мне не дано.

Быть может, спрятать он не мог тревогу.

Я знаю твёрдо только лишь одно:

Что Авраам всем сердцем верил Богу.

Обетованья Божьи помнил он,

Он Исаака получил в наследье,

Он верил, что сын будет воскрешен –

И нужно было сделать шаг последний.

Отцовскою рукой он нож занёс.

Мгновение – и брызнет кровь на землю.

Но Ангел Божий с неба произнёс:

«Довольно. В Исааке – твоё семя.

На сына ты руки не поднимай,

Я вижу: ты готов был с ним расстаться,

За то, что гласу Моему внимал,

В тебе народы все благословятся…»

Огонь на жертвеннике полыхал.

Сгорала жертва Господу другая.

А вера, незаметна и тиха,

Делами совершенства достигала.

С горы отец и сын спускались вниз,

И отроки встречали Авраама.

Бог веру в праведность ему вменил…

Какую веру мы имеем с вами?

Готовы ль мы сегодня дать ответ

Тому, кто нас о вере нашей спросит?

Что значит вера, если дел в ней нет? –

Она, увы, спасенья не приносит.

И истина библейская права:

Пусть вера подтверждается делами,

Без дел она бессильна и мертва,

Пустыми украшается словами.

Нет, нам не нужно на гору идти,

Сооружать там жертвенники снова,

Пусть жертвенник горит у нас в груди,

Чтоб Божьему мы доверяли слову.

Поверить проще, доверять сложней,

Но Бог сказал, что это дело Божье…

Живая вера в сутолоке дней

И невозможное сочтёт возможным.

Тогда и в самый трудный в жизни день

Обетованьям Божьим мы поверим,

Как Авраам – один из тех людей,

В ком настоящая сияла вера.

Господь в любви Своей велик и благ,

Довериться ему во всём – блаженство.

Бог хочет, чтобы вера в нас росла,

Однажды мирный человек

По Иерихонской шёл дороге

И мыслил так: « Жесток наш век!

Никто не думает о Боге!

У всех свои дела, спешат,

В умах - корысть: торгуют, строят,

Священники и те грешат -

Их только деньги беспокоят!

Что ждёт народ наш впереди? »

Вдруг мысли голос прерывает:

« Постой, приятель, подожди! »

Его тут кто-то с ног сбивает

И зверски начинает бить -

Терзают, рвут без сожаленья…

Он слёзно молит пощадить!

Напрасно - тщетны все моленья…

И вот ограбленный лежит,

Себя не помня, у дороги...

Всё тело в ранах - страшный вид:

Лицо в крови и грудь, и ноги!

Священник шёл той стороной

И прямо на него наткнулся.

Брезгливо сморщась, муж « святой »

От раненного отшатнулся…

А вскоре проходил левит.

Встал рядом… Глядя в лик ужасный,

Подумал: « Бог Своих хранит!

Да, видно, грешник был несчастный! »

И вот уж прочь левит идёт,

Над тем, что видел размышляя:

« Таких всегда несчастье ждёт -

У грешников судьба такая!

Чудесно, что Господь со мной!

С Ним так легко и безопасно! »

Ушёл… Идёт дорогой той

Самарянин… - « Как жизнь прекрасна! » -

Он думает, - « Хвала Творцу!

Да, счастливы мы только в Боге!

Вот близится мой путь к концу…»

И вдруг он видит: у дороги

Недвижно человек лежит.

Самарянин над ним склонился:

« О, Господи, как он избит!

Кто ж на него так разозлился?

Возможно ли помочь ему? » -

Главу страдальца поднимает,

Глядит - по бледному челу

Кровь тонкой струйкою стекает!

- « Не мёртв ли? Нет! Вот слышен вдох! » -

Нащупал пульс, - « Да, сердце бьётся…

О, Господи, наш Добрый Бог!

Как действовать? Его придётся

В село скорее отвести!

Идти с ним будет очень сложно

И это мне не по пути…,

Но нужно сделать, что возможно! »

Открыл бурдюк и стал лить сок,

Омыл им раны, не жалея,

Везде перевязал, где смог,

Повязкой с мазью из елея…

На спину своего осла

Страдальца бережно сажает

И до ближайшего села

Пешком его сопровождает…

В гостинице нашли ночлег.

Всю ночь больной в бреду метался,

Стонал, а добрый человек

Облегчить боль его старался…

Когда же утром покидал

Самарянин то поселенье,

Хозяину он деньги дал

На содержанье и леченье!

Сегодня можем мы бежать

И силы есть, и крепки ноги,

А завтра, может быть, лежать

Мы тоже будем у дороги!

Кто позаботится о нас?

В чьём сердце жалость шевельнётся?

Нам повезёт, коль в трудный час

Самарянин для нас найдётся!

Тогда не спросим: « Кто твой Бог? »

Не важно будет - кто наставил,

Лишь будет важно, что помог

И что в беде нас не оставил!

Поэтому, спеши, друг мой,

Освоить доброты науку!

Не дознавайся: « Кто Бог твой? »

ПРИТЧА О ДОКТРИНАХ РАЗУМНЫХ И НЕРАЗУМНЫХ ДЕВ ИЛИ ПОЧЕМУ ГЛУПЫЕ НЕ ВЗЯЛИ С СОБОЮ МАСЛА?

Про десять дев я буду говорить Вам;

Одним Бог разум дал - другим не дал.

Спокойно можно кончить здесь молитвой

И с миром распустить всех по домам.

Но буду продолжать и очень внятно,

Чтоб не пришла нежданно к вам беда.

Разложим эту притчу по порядку,

Чтоб четко было видно, что, когда.

Период первый - выход дев на встречу,

Второй - задержка Жениха и общий сон,

И третий - полночь, крик и снова встреча,

Но только без тех глупеньких персон.

Прошу учесть, что девы не бабули,

Которых не волнует ничего 

И перед тем, как все они уснули

Их что-то волновало до того...

Я думаю, они вели дебаты,

Когда придет возлюбленный Жених

И разные учения и взгляды.

На это дело были и у них.

К ним также приходили лжепророки

И кучи разных лжеучителей,

И жаждущим предсказывали сроки,

Как можно поскорей и без скорбей.

И после каждой лжи они крутились,

Чтоб выкрутиться в собственных глазах,

А, выкрутившись, снова заводились

И продолжали лгать примерно так:

Нам вновь открыто точно время встречи,

Когда придет возлюбленный Жених;

На этот раз Он к нам придет под вечер

И в этом нет сомнений никаких.

А раз, уж это так, зачем нам масло.

Зачем оно красивеньким таким?

Мужчины выбор делают по глазкам.

По ножкам и по талиям нагим.

Мы тоже открывать способны тайны

И книжки выпускать способны мы.

Жених нас вознесет без испытаний

Красивым испытанья не нужны.

Для нас нужней рассветы, звезды, зорьки

Ну, все то, что из области прикрас,

А начертанья, звери и шестерки

Простите, это явно не для нас!

Ну, для чего невесте испытанья,

Ну, для чего, скажите, для чего?

Жених нас вознесет до начертанья,

Вы поняли, сестрички? До ТОГО!!!

Хотя заметим то, что очень скоро

Шестерки будут ставить на чело

И мы уже предвидим много споров,

Но это все пока еще не то.

И мы довольно крепко в это верим,

И эту нашу веру не сломать.

Но мы должны шестерки с Откровенья

От этих современных отличать.

Библейские шестерки - те от бесов

И всякий, кто их примет - пропадет.

А эти - эти двигают прогрессом

И улучшают наше бытие.

В шестерках этих ничего плохого

Пока мест, наше братство не нашло.

Вопрос сей понимать должно духовно.

Смелей готовьте руку и чело.

Мы это говорим вполне серьезно

И вы должны нас правильно понять,

Иначе будет просто невозможно

Ни продавать нам и ни покупать.

Мы понимаем ваши подозренья.

Но это все пока еще не То,

По нашему, по здравому ученью

Жених придет за нами до "ТОГО".

От мудрых шел вопрос, а что же будет,

Коль, если вдруг задержится - Жених?

Ну, а в ответ: Вы что, ведь Он нас любит.

У нас сомнений в этом - никаких.

И вы свои сомнения отбросьте,

Шестерки те пока еще не Те.

А Те придут естественно, что после,

Но нас тогда не будет на земле.

Вы зря с собой набрали столько масла,

Где ваша вера, сестры, да вы что,

Не верите тому ученью братства

Что Он придет за нами до "ТОГО"?

Тут мудрые опять уединились 

И стали меж собою размышлять:

Пред нами снова выбор – или, или;

Дать руку тем шестеркам иль не дать?

А вдруг Жених задержится немного,

А мы в шестерках, в тех и что тогда?

Кому мы служим, людям или Богу.

Зачем нам обольщать самих себя?

Ведь мы должны готовыми всегда быть

Под вечер, в полночь, к пенью петухов

Нам все ровно под утречко, хотя бы.

Но только, чтоб быть вместе с Женихом!!!

Кто сильно любит - бодрствовать желает

В любое время суток, каждый миг.

А эти лишь на вечер намекают;

Нет, это не прилично для святых

От этого зависит наша жизнь

И вечная судьба сокрыта в этом,

И мы готовы маслом запастись

До самого победного рассвета.

Доктрина эта нас не подведет

От Господа суждения все эти,

А масло есть, та сила, что дает

Быть верными Христу до самой смерти.

На это обратить вниманье стоит

Здесь мудрость и довольно глубока.

Примерно где-то вот в таком настрое

Все вышли, чтобы встретить Жениха.

Шли мудрые в приличных одеяньях

Ну, так - как полагается святым,

Готовые к любому испытанью,

Какое бы ни выпало бы им.

И их уста полны были хвалою,

И свет их разгонял полночный мрак,

И шли они с покрытой головою

Увы мои друзья но это так.

А глупые раскрыли груди, плечи

И ножки и другое кое-что,

Короче всё раскрыли, чтоб завлечь им

Возлюбленного строго До "ТОГО".

А Он вдруг взял и начал что-то медлить

И задрожал тут голый хоровод,

И засмущались глупенькие леди,

Ну почему Жених наш не идет?

И ночь от их доктрины испугалась

Не соглашаясь с нею ни на миг

Всех без разбора дев поусыпляла.

А в полночь вдруг раздался громкий крик

Жених идет! На встречу выходите!

Зажгите свет, свет нужен Жениху,

А эта нагота прошу простите 

Противней чем блевотина Ему.

И только тут для голых стало ясно,

Что ценит Он сугубо только свет

И к мудрым - всей гурьбой, бегом за маслом.

А те им неожиданный ответ:

Идите к продающим и купите

Ведь может не хватить ни нам, ни вам

А глупые не поняв - как идите,

Да кто ж торгует маслом по ночам?

Ну и давай кричать своим братишкам,

Которым было тоже нелегко

Ведь вы же нам писали в ваших книжках

Что Он придет за нами ДО ТОГО.

Ну что же вы молчите бакалавры

И доктора и прочая вся знать,

Все те, кто пожинал земные лавры

Небесные не смогут пожинать.

А те глядят в упор в свои доктрины

На памятник безумнейших идей,

И тьма людей бежит, бежит за ними,

И вопиют у запертых дверей.

О, Боже! Мы немного задержались

Не уж то не откроешь Ты своим?

Мы ж исцеляли, бесов изгоняли

И все святейшим именем Твоим.

Да мы ж с Тобою вместе пили, ели,

Да Ты же нас на улицах учил,

Да мы ж Тебе такие песни пели

Не уж то Ты и это все забыл?

Ну почему Ты стал таким жестоким,

Совсем не разобравшись, дверь закрыл,

Мы ж приняли проклятые шестерки

Сугубо из-за тех, кто нас учил.

Ну, посмотри по нашим то доктринам

Ты должен был прийти за нами раньше,

Ну, смилуйся над нами отвори нам

Ну, хоть скажи, что будет с нами дальше?

И Он сказал, всей правды не тая

Всему тому смешному хороводу:

«Моя невеста та, что за Меня

Готовая пойти в огонь и в воду.

Она доктрин не станет сочинять,

Чтоб искажать путь Нового Завета,

Она Меня готова ждать и ждать

До самого победного рассвета.

А вам всем проповедующим грязь,

Кто видеть наготу в церквах был радый

Я правду говорю - не знаю вас

Уйдите от Меня творцы неправды.

Кто жаждет на народ Мой сеть накинуть,

Тот сам же в эту сеть и залетит,

Господний дух Господнюю доктрину

Какого цвета небо? (о Вартимее)

В одной небогатой, но доброй семье,

В далёкой-далёкой восточной стране,

Названья которой и не повторишь,

Родился однажды чудесный малыш.

Какой же он милый, малыш Вартимей!

За маму цепляется ручкой своей.

Румяные щёчки, густые ресницы -

Ну, разве не чудо? Любой восхитится!

Но был недостаток один у него -

Он глазками видеть не мог ничего...

Ни папиных рук, что его обнимали,

Ни маминых глаз, что так ярко сияли,

Ни скал высоченных, ни маленьких птиц,

Ни добрых, упрямых, рассерженных лиц,

Ни крохотных уточек возле пруда -

Не видел с рождения он никогда.

Он спрашивал маму: "А солнце какое?

А как вырастают листочки весною?

А небо - как море? А море - как воздух?

Каким бы ты цветом раскрасила звёзды?

И всё ж непонятно, как выглядит ветер?

И что это значит, что ветер бесцветен?

Какой он - закат, и какой он - рассвет?

Цвет можно потрогать? Наверное, нет..."

Шло время, малыш Вартимей подрастал.

Чем больше он рос, тем сильнее страдал.

С ребятами в мяч он хотел бы играть,

Но те не хотели его принимать.

Девчонки дразнили, мальчишки смеялись,

И даже соседи над ним издевались.

Так дни пролетали, летели недели,

Родители юноши быстро старели.

Да сами они были очень бедны

И сыну помочь не всегда уж могли.

Работать, как все, он, конечно, не мог.

Он просто садился у разных дорог

И целые дни проводил в ожиданье,

Что кто-то из жалости даст подаянье.

И люди давали. Но только так мало,

Что даже на пищу ему не хватало.

И страшно представить, что б с ним приключилось,

Если б однажды всё не изменилось!

Сидел у дороги в тот день Вартимей,

Вдруг слышит он шум, разговоры людей.

"Куда и откуда весь этот народ?"

Ему говорят: "За Иисусом идёт".

"Идёт за Иисусом? - слепой подскочил. -

Тем самым, что столько чудес сотворил?

За тем ли Иисусом, что всех исцелял?

За тем, что не слышащим слух возращал?

За тем ли, Которому пели немые?

Которому лихо плясали хромые?

И (если, конечно, мне правду сказали)

Пред Ним даже мёртвые вновь оживали?!"

Ему отвечают: "За тем! Но к Нему

Тебе не пробраться сквозь эту толпу".

Слепой оживился: "А я проберусь!

Спаситель! - кричит он.-

Христо-ос!!! Иису-у-ус!!!"

Толпа загудела: "Эй, ты, не кричи!

Не рви свою глотку, слепой! Замолчи!

Уймись ты, Спасителю не до тебя!"

Но он всё сильнее: "Помилуй меня!"

Ему говорят: "Успокойся ты, тише!"

А он - всё своё, он как будто не слышит!

И вдруг из толпы раздаются слова:

"Вставай же, не бойся! Зовёт Он тебя".

Он скинул свой плащ и, вскочив, побежал.

И вмиг он у ног Иисуса стоял.

Коленки дрожат, да и руки трясутся.

А сзади в толпе голоса раздаются:

"Смотрите, смотрите! Неужто Он сможет?

Хромых - исцелял. И слепому поможет?"

Но он их не слышит, он занят другим -

Он робко стоит пред Иисусом Самим!

В волнении кругом идёт голова.

Вдруг слышит: "Чего хочешь ты от Меня?"

Не видя Иисуса, слепой отвечает:

"Господь мой, Учитель, я видеть желаю!"

О, если бы это увидели вы!

От слёз удержаться вы б вряд ли смогли!

Великий Иисус и слепой Вартимей,

Поверивший в чудо всей силой своей.

Всю жизнь будет помнить он голос Христа:

"Иди, твоя вера спасла тебя".

И в эту секунду, да, в то же мгновенье

К больному слепому вернулося зренье.

И к синему небу поднявши глаза,

Он вдруг увидал над собой небеса,

И солнце, и воздух, а где-то в дали

Лазурное море, на нём корабли.

Он жадно смотрел на цветы и траву

И лица людей изучал на ходу.

Он прыгал от счастья, он плакал и пел,

Он жадно смотрел, и смотрел, и СМОТРЕЛ!

И всё повторял он, как будто во сне:

"О Господи Боже, спасибо Тебе!"

Вот ночь наступила, все спят уж давно.

И лишь Вартимей только смотрит в окно

На дальние горы, блестящие звёзды,

На свежий прохладный невидимый воздух,

На тёмные крыши соседних домов,

На склоны крутые зелёных холмов...

Всё спит до рассвета. Кругом тишина.

На небе огромная светит луна,

И слышится шёпот в ночной тишине:

"О Господи Боже, спасибо Тебе...

Удар за ударом стучат топоры

На склоне зелёном высокой горы,

Где горный ручей начинает свой бег,

Там Ной заложил свой огромный ковчег.

На эту затею дивился народ:

"До моря верблюд за 3 дня не дойдёт

А в горном потоке, не то, что поплыть,

Воды не хватает осла напоить.

Удар за ударом, торопятся дни

Уже корабля очертания видны,

Шли люди к нему любопытной толпой

И голос возвысил к ним праведный Ной:

"Всё мире порочно, в грехах и во зле

И нет больше правды святой на земле,

Желанья плотские пленили сердца

И люди в разгуле забыли Творца.

Кумирам земным и бездушным богам

Курится на их Алтарях фимиам,

И мерзостью стал перед Богом сей род,

И клятву Бог дал: истребить сей народ.

Смыть нечисть разврата больших городов

Дождём проливным и великой водой,

Но кто к милосердию Его воззовёт,

Тот в этом ковчеге спасенье найдёт.

Покайтесь! Великая кара вас ждёт!"

Но громко в ответ лишь смеялся народ,

Не верили люди, что с неба придёт

За грех в наказание великий потоп.

Но вот над ковчегом легла тишина

И речь патриарха уже не слышна,

Отброшен топор, молоток не стучит

И зов к покаянию умолк, не звучит.

И вдруг в тишине щебет, блеяние, рёв,

Рычание льва и мычание коров,

Шёл вместе с овцой волк совсем присмирев,

А рядом с оленем ступал розный лев.

То небу внимая, послушно земля

Послала в открытую дверь корабля,

По паре всё то, что Господь сотворил

Кем щедро и мудро её населил.

И всё по числу и по видам своим

По воле небесной, потоком живым

Шло мимо толпы удивлённых людей,

За ними зашёл Ной с семьёю своей.

И Кто-то невидимый, сильной рукой

Закрыл за ним дверь, наступил не покой,

С тревогой смотрел развращённый народ

Как быстро темнел над землёй небосвод.

И вдруг полыхнуло, в пол неба огонь

И люди первые услышали гром,

И трепет холодный прошёл по сердцам,

И стали взывать они громко к богам.

Но боги себя не сумели сберечь

Свалил с пьедесталов их огненный смерч,

Упавших с небес ослепительных стрел

Никто не остался и не уцелел.

И бездны великой обрушился свод,

И недра разверзлись источником вод,

И окна небес отворились...- водой

Наполнился воздух, и люди с мольбой.

На гору бежали огромной толпой,

Где звал к покаянью их праведный Ной,

И видят, ковчег величаво стоит

Готовый чрез ливни небесные плыть.

И стали стучать, вопия:"Отвори!

И милость великую к нам прояви

Мы верим словам твоим, каемся мы

Спаси нас от смерти, в ковчег нас возьми.

Ты взял птиц небесных и принял зверей

Впусти, пожалей нас и наших детей"

Но громко ответил им праведный Ной:

"Ковчега закрыта дверь Богом, - не мной.

Вы поздно пришли, чтоб простил вас Господь"

Напрасно кричал обречённый народ,

Никто не помог ему в страшной беде,

И голос его захлебнулся в воде.

Быть может в просвет смотрового окна

Ной видел, как мир заливала волна,

Как руки вздымались отцов, матерей

Из чёрной воды поднимая детей.

Быть может в тот миг он Иегову молил,

Чтоб Бог погибающим милость явил,

Но тщетно к горам поднимал он глаза

Сурово молчали в ответ небеса.

Лишь дождь бесконечный потоками лил

Так праведный суд свой Господь совершил,

Над всеми живущими и над землёй,

Возмездие за род развращённый людской.

Погиб древний мир и конец был суров,

Как гибнет корабль по вине моряков,

В бескрайних просторах вселенной- была,

Грехом переполнена наша земля

Прошло над планетой не мало эпох

И снова зовёт к покаянию Бог,

И ныне, как прежде, живут на земле,

Народы без веры, в грехах и во зле.

Христа и спасенье отвергнув, забыв,

Кумиры земные себе сотворив,

И ждут своего они судного дня

Чтоб снова погибнуть, теперь - от огня.

И снова земля ждёт возмездие за грех

И строится вновь для спасенья ковчег,

Две тысячи лет, каждый год, день за днём

Без стука, незримо возводится он.

А стены его не из мёртвых камней

Из вечно живых душ спасённых людей

И духом святым в них живёт Назорей

Идите в ту Церковь! Там вечный Господь!

Дочь умирает. Сердце сжалось болью.

Склонился над постелью Иаир.

Внезапно дом его постигло горе.

Он дочерью единственной ценил.

Печаль легла на душу тяжким грузом,

Последний луч надежды угасал...

Но вдруг услышал он об...Иисусе,

Он был Пророк, и многих исцелял.

Пока ещё есть жизнь в ослабшем теле,

Надежда есть, но нужно поспешить.

Бежал и думал Иаир: « Успеть бы...»

Он верил: Иисус может исцелить.

Вот Он, Учитель, средь толпы шагает.

К Нему спешит пробраться Иаир,

В слезах к ногам Иисуса припадает,

О дочери Учителя просил. 

О, слава Богу, просьбу Он услышал,

Скорее б только поспешил прийти!

Пока ещё дитя родное дышит,

И бьётся сердце слабое в груди.

Но что это за странная картина?

Иисус остановился на пути.

«Я чувствую, как из Меня выходит сила.

Ко Мне кто прикоснулся?» - Он спросил.

«Кто прикоснулся?- Пётр не понимает,-

Народ со всех сторон нас окружил...»

Вдруг женщина,колени преклоняя,

Призналась в своём действии пред Ним.

О том, как исцеленье получила,

Как ожил дух и тело в миг один!

Хотя об этом даже не просила,

Лишь прикоснулась из последних сил.

И в трепете к ногам Христа склонилась.

«Дерзай же, дочь! - услышала в ответ.

По вере исцеленье получила.

На душу женщины пролился Божий свет.

А в этот самый час приходит некто,

Из дома Иаира весть принёс.

«Дочь умерла...» О Боже, что же это?

Из сердца вырывается вопрос.

Надежды нет, сгустились в небе тучи,

Как больно сердцу от земных потерь...

Но вдруг, как солнца светлый тёплый лучик,

Слова Христа: «Не бойся, только верь...»

О, Господи, такое ли возможно?

Ведь жизнь ушла, и сердце не стучит...

Но входит в дом Иисус Христос — Сын Божий.

«Девица, встань!»- со властью говорит.

Какая радость и какое счастье!

В объятьях дочь любимую держал!

Нет, Иаир совсем не сомневался,

Он верил, что сильны Христа слова.

Мой друг, в жизни земной порой бывает,

Когда душа не плачет, а кричит,

И сердце боль, как острый меч, пронзает.

Кто ей поможет, раны исцелит?

Но есть Создатель- Вечный, Неизменный,

Который любит и тебя поймёт.

Приди к Нему в молитве с чистой верой,

С души твоей Он снимет тяжкий гнёт.

И скажет: « Друг, дерзай! Иди же с миром.

По вере исцеленье получай.»

И в дом твой Он войдёт, как к Иаиру,

Лишь в Его руки жизнь свою отдай.

Дух воскресит для вечной жизни новой,

Где мир царит, любовь и чистота.

Не бойся, только верь, и очень скоро

Шёл Моисей. Но вот его пленила

Горящего куста большая сила,

Смотрел он, своих глаз не отрывая,

Как куст пылал, сияя, не сгорая.

Пылал и звал огонь особым сетом

И Моисей воскликнул: «Что же это?!»

Он понимал, что по земным законам

Куст должен быть давно испепеленным.

Но пламя ярче вилось и искрилось,

Негаснущим огнём оно светилось.

И голос Бога озарил творенье –

Был Моисей в огромном изумленьи.

Так привлекал Господь его вниманье

И поручил особое заданье:

Народ из рабства вывести, из плена.

Урок того куста и мне стал ценным:

Негаснущий огонь любви небесной

Принёс Христос на землю смертью крестной,

Спустя века то пламя воспылало:

Любовь к погибшим Бога озаряла!

Он и сегодня на кресте пылает

Особенным огнём и вдохновляет

Меня к служенью, к жертвенным деяньям,

К негаснущей любви и состраданью.

Мне наконец теперь понятно стало,

Бог ждёт того, чтоб жизнь моя пылала,

Пылала и горела, не сгорая,

Родился он чтобы наследным принцем стать (стих о Моисее)

Но он решил иной, Господен путь избрать.

Он не хотел языческим богам тогда служить,

А жизнь свою желал живому Богу посвятить.

Пускай не лёгок путь, он изгнан из дворца,

Во всех его делах видна была Творца рука.

В степи Господь терпению и кротости учил.

Пока однажды порученье с неба получил.

Вождём народа своего Господь его избрал,

Чтобы народ опять Его святым народом стал,

Чтобы тогдашний мир принятъ и понять мог,

Того, кто есть Творец всего, Всевышний Бог.

Народ он по пустыне знойной верно вёл.

Под знаменем Христа его бы он довёл.

До цели, до земли, что Бог им обещал.

Когда б народ его все обещания сдержал.

Но тот народ роптал, дерзил, грешил.

По правилам своим греховным жить решил.

И не готов войти в Страну, что Бог им обещал,

И снова по пустыне 40 лет ходить избрал.

Что ж Моисей? Назад в пустыню он идёт,

Народ греховный, злой он за собой ведёт.

Не захотел оставить он его, хотя и мог.

Но так сильна была его к нему любовь.

А через сорок лет он на горе один стоял.

Страну чудесную он издали лишь созерцал.

Он не войдёт туда, Господь ему сказал.

Умрёт он на горе и похоронен будет там.

Но не пришлось ему на той горе лежать.

Господь послал за ним, чтобы его забрать.

К Себе на небо, там где вечный Божий Трон.

За то что верным Богу был и не избрал Египет он.

Мой друг, старайся верным Богу быть.

И избери сегодня ты Ему всегда служить.

Когда ж сюда, на землю Он придёт опять.